|
|
Каталог статей
Истоки и традиции йоги.Археологические свидетельства. Свидетельства традиции. Письменные свидетельства.
Истоки и традиции йоги. Слово йога имеет почти необъятное смысловое поле, и в лучших санскритских словарях более сотни значений, порой противоположных. Происходит оно от ведийского корня yuj и прежде всего означает «упряжка». Родственно латинскому yugum, английскому yoke, русскому и украинскому «иго» (ярмо). Встречается в древнейшем, пожалуй, из сохранившихся Писаний человечества — Ригведе, собрании священных гимнов. Однако в ранних ее частях употребляется в связи с колесницами царя богов Индры или Сурьи (Солнца), влекомых быстрыми буйными конями, обузданными и запряженными в упряжку. По мере складывания многоцветной и многообразной мозаики индийской культуры слово йога стало притягивать и вбирать в себя все новые и новые смыслы и играть все новыми и новыми оттенками. Образ упряжки становится символом некого обуздания, соединения и управления. Такое приращение и слияние значений одно из замечательных свойств индийской культуры, отражающих непрерывающуюся ее преемственность. Относительно значения слова в большинстве славянских языков имеется связь, много значащая в свете принятия все большим числом ученых идеи о прародине ариев и Северном Причерноморье происходящее от праиндоевропейского iugum славянское «иго» связано с «игла», причем первоначально имелась в виду не швейная игла, а стержень, шкворень, соединяющий перекладины ярма для быков. Возможно, в этом первоначальном словообразе — источник таких, казалось бы, далеко расходящихся значений слова йога, как обуздание и, с другой стороны, пронзание острой мыслью кажущегося, неистинного, преходящего. Но с ведийских времен в широчайшем и многоуровневом семантическом поле слова огромную долю стало занимать значение особого метода, используемого для управления сознанием. И именно в этом смысле слово употребляется в более позднем гимне Ригведы, где говорится, что Брахма, космический творец, преподал йогу Хираньягарбхе, золотому зародышу. Слово йога стало применяться в связи с обучением, молитвой, исполнением жертвенных обрядов, ибо ведийское богослужение - это поддержание мирового порядка мыслями, речью и действиями жрецов и верующих. И, по крайней мере, ко времени появления буддизма слово указывало прежде всего на какую-то основанную на теории практику избавления от пут обусловленного ограничениями тела и ума существования. Упряжка» преобразуется в «упражнение», «напряжение», «сопряжение», «сложение», «служение», «сочетание», «соединение»... и т. д. В традиционных толкованиях различных по тематике текстов и даже внутри одного текста слово может объясняться совершенно противоположно: как «цель» или «средство», «сосредоточение» или «обобщение», «затворничество» или «паломничество по святым местам», «обуздание» или даже «соитие». Логика подобных пониманий и взаимосвязей ускользает от западных исследователей и переводчиков, не связанных спасительной нитью преемственности «учитель-ученик», позволяющей традиционным комментаторам останавливаться на определенном значении, принятом традицией. Археологические свидетельства. Первые исторические свидетельства о существовании йоги в Индии ныне усматриваются в найденных при раскопках так называемой Хараппской, или Индской, цивилизации изображениях на печатях из обожженной глины, которые датированы III тыс. до н.э. Например, на «царской печати» из Мохенджо-Даро изображено некое трех- или четырехликое существо в рогатом головном уборе, сидящее в типичной позе, известной в хатха йоге как баддхаконасана или бхадрасана. Вокруг фигуры изображены различные животные: буйвол, носорог, слон, тигр, козы (или лани). Сходное изображение «рогатого бога» имеется на одном из терракотовых изделий, видимо, культового характера. На другой печати видна некая фигура также в созерцательной позе, по сторонам которой изображены две фигурки, поклоняющиеся или приветствующие с поднятыми сложенными руками божество, и за каждой из них приподнявшаяся змея. Есть печати с изображениями некого женского божества и сценой его почитания, изображения человека в явно созерцательной позе без каких-то других отличительных деталей. Весьма показателен обломок статуэтки с изображением верхней части тела бородатого человека с длинными волосами, переброшенной через одно плечо одеждой (как в гораздо более позднем буддизме и как это поныне делают брахманы в обрядах богослужения) и полуприкрытыми глазами, которые смотрят вниз, на кончик носа, что в позднейшей йоге известно как прием насикагра мудра. Уже первые исследователи цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппы отметили явную схожесть некоторых ее черт с позднейшей индийской культурой. Поэтому еще до того, как было собрано достаточное количество доказательств, Джоном Маршаллом и др. были высказаны догадки, что эти печати и статуэтки подтверждают существование в этой цивилизации «архаической» йоги. Но уже по вопросу, какая расовая, этническая или языковая общность может претендовать на честь быть родоначальницей йоги, существует разноголосица противоположных мнений. Вообще вопрос о корнях индийской культуры очень сложен, да еще весьма осложнен пристрастиями и предпочтениями изучающих и исследующих ее. В конце XIX в., поддержанная авторитетом Макса Мюллера, завоевала господство идея об арийском завоевании дравидской Индии. Это было одним из проявлений европоцентризма науки, своеобразно понимаемого прогресса и «колониального» мышления политиков и агрессивно направленных умов, которые на основе скудных сведений самхит и позднейшего эпоса и собственного богатого воображения рисовали картины вторжения, беспощадной резни, горящих и разрушенных городов. Нельзя также определенно сказать, когда арии пришли в Индию и что было основным во взаимодействии культур пришельцев и туземцев: военные столкновения или мирное проникновение и культурное взаимовлияние. Ведь в зависимости от характера мировоззрения народа-пришельца и взаимопринятия (комплементарности, по выражению Л. Гумилева) сталкивающихся народов возможны разные сценарии взаимоотношений. Например, древние евреи, придя в Палестину, истребили всех ее обитателей, немцы в раннем средневековье — славянские и балтийские племена лютичей, бодричей и пруссов, англосаксы уже в новое время - почти всех индейцев Америки, в отличие, например, от французов в той же Америке или дошедших до Аляски русских, которые, расселяясь на 1/6 части суши, мирное население не истребляли, а находили общий язык, принимая многое из местных обычаев. Сначала антропологи предполагали в поселениях Индской цивилизации расовую пестроту населения, но позже стало господствовать мнение о преобладании в ней европеоидных типов и отсутствии значительных изменений в расовом составе населения на всем протяжении существования цивилизации. Это противоречит той точке зрения, которая, основываясь на предположении о протодравидском характере языка цивилизации, полагает, что население её относилось к австралоидной расе, а сама она погибла в результате завоевания арийскими племенами, пришедшими с севера. На то, что культурные связи имели место задолго до предполагаемого прихода ариев в Индию примерно 2000 лет до н.э., указывают, в частности, найденные фигурки лошадей, хотя лошади не были известны доарийскому населению южной Азии и даже в гораздо более поздние времена в Индию ввозились. Поэтому не лишено смысла еще одно предположение — что Мохенджо-Даро и Хараппа были арийскими поселениями, достаточно мирно сосуществовавшими с туземными. Мы склонны считать, что главным содержанием во взаимодействии арийской и туземной культур было все-таки мирное культурное взаимопроникновение, сосуществование и взаимообогащение. И так как даже по отрывочному археологическому материалу можно почувствовать типично индийский характер религии долины Инда, вполне вписавшейся бы в современный индуизм, образы и теоретические положения последнего допустимо использовать для истолкования интересующих нас изображений. Свидетельства традиции. Для археологов, имеющих дело с останками культур, некоторые периоды истории Индии мало плодоносны. Крайне мало материальных следов осталось от времени предполагаемого прихода ариев в Северную Индию. Накопление еще не было основной целью существования. Храмов арии не возводили их заменяла площадка для жертвенного огня. Кремация к тому времени у них стала господствующей, а погребальный обряд изменился в сторону его осмысления как избавления от ненужного уже покойному и родственникам тела, и поэтому погребения не содержали вещей и кладов, а погребальный костер предписывалось заливать так обильно, чтобы в образовавшемся болотце завелись лягушки. Жилища и дворцы, о которых так красочно повествуют Рамайана, Махабхарата и пураны, поначалу строились из дерева, и даже тысячелетие спустя каменные буддийские храмы воспроизводили образцы прежних деревянных строений. А дерево в жарком и влажном климате Индии сохраняется плохо. Но в Древней Индии обычай и слово считались важнее вещей и сохранились лучше вещей. Наверное, не будет излишне смелым утверждение, что широкое использование многочисленных способов и приемов достижения сверхобычного сознания - это неминуемый этап становления любой культуры. В большинстве из них эта стадия ушла в прошлое вместе с распадом родового общества, образования государств и государственных религий, но в Индии этот пласт древней культуры сохранился, развивался и во многом определяет жизнь даже современного общества. Прежде всего необходимо отметить, что на всем протяжении исторического времени в Индии была устойчивая традиция существования слоя «свободных мыслителей», подвижников и отшельников - йогинов, риши, садху, бхикшу, муни, йати и пр., для которых подвижничество, познание Истины, сохранение и передача знания составляли смысл и содержание жизни. По последним переписям, в Индии таковых не менее 8 млн. Наличие изображений «созерцателей» на печатях Индской цивилизации свидетельствует о том, что мы имеем дело с общеиндийским культурным архетипом. Тематическое и символическое разнообразие религиозных изображений, возможно, говорит о разнообразии мирно сосуществующих направлений и школ, составляющих «многообразность политеистической религии с отсутствием централизма и глубоко заложенной способностью к адаптации»[15] Наконец, наличие в этих изображениях почитаемых женских божеств находит свое продолжение в нынешнем индуизме в виде шактизма. И хотя, как говорят, аналогия не доказательство, в сохранившей преемственность культуре она весьма плодотворна, и пользуясь ею, ряд иследователей склонны усматривать в существе на «Царской печати» прото-Шиву. Одно из имен Шивы Пашупати - Повелитель зверей. Он же чаще других богов удостаивается титула Великий Йогин (maha-yogin), и ему приписывается знание бесчисленных асан йоги. Среди других индуистских богов именно Шива чаще всего выступает в качестве первого наставника в йоге, от которого по непрерывной цепочке учителей знания передается упражняющемуся. Поэтому почти несомненно, что между йогой и шиваизмом существует очень древние связи и что пришедшие в Индию арии уже застали там весьма распространённую «туземную йогу». Но сами арии принесли свое мировоззрение и религию, отразившиеся в ранних частях Вед, созданных еще на арийской прародине и в Индии сложившихся в законченный комплекс. Поэтому язык наиболее древних ее частей ближе даже к Авесте, священному Откровению иранцев, чем к позднейшему эпическому санскриту. Веды - если не почва, то фундамент индийского мировоззрения. По традиционным представлениям, Веды — «дыхание Брахмана», как бы организующее мир, и состав ведийской литературы представляет этапы развития (или, скорее, излучения и нисхождения) священного знания, соотносимые с определенными сословиями и стадиями жизни человека в арийском обществе. Индуизм четко различает sruti, «услышанное» (в двух смыслах: услышанное «внутренним слухом» божественное откровение, голос божественного наития, и услышанное непосредственно из уст учителя), и smrti «передаваемое», «запомненное». Веды - не столько писание, сколько постоянно воспроизводимое наитие. Веды представляют собой гигантское собрание разнородных текстов, подразделяющихся по жанру на самхиты — сборники священных гимнов и возглашений — Ригведу, Самаведу, Яджурведу и Атхарваведу; брахманы — описания и истолкования положений самхит и обрядов; аранъяки -тексты, содержащие правила поведения удалившихся в лес (aranya) отшельников и, наконец, упанишады -наиболее отвлеченные от обрядов рассуждения о познании и достижении Истины. И раннюю ведийскую религию опрометчиво было бы называть «грубой и материалистичной» только потому, что в ней существовали жертвоприношения. Ибо Веды пронизывает стремление увидеть Истинное за очевидным и преклонение перед знанием. «Кто куском дерева (жертву приносит), кто возлиянием, кто знанием Веды». «Кто поклонением, кто знанием (приносит жертву), только знание приносит удовлетворение». Провидцы и поэты (риши) были носителями запредельной мудрости, открывавшейся им в состоянии озарения, и их провидческий опыт показал путь другим. Основные положения Вед могут казаться совершенно противоположными йоговским: если Веды объявляют наилучшим путем к достижению этого и того мира тапас и выполнение своего священного варнового, т. е. сословного, долга (dharma). то йога — способ индивидуального достижения Освобождения. Если ведийскую религию отличает особая вера в могущество божественного слова, то йога стремится освободиться от слов как ограничений духа. Если в Ведах то, что поддерживает эту Вселенную и ведет к Высшему Знанию, - это обряд и знание его сути, то йога последовательно выступает против внешней обрядности. Однако внутренняя близость между йогой и брахманизмом оказалась глубже, больше и важнее внешних различий, в частности, потому, что ведийские обряды имели сходство с упражнениями йоги: очищение постом и молчанием перед жертвоприношением, возжигание внутреннего жара или пыла (tapas) подвижничеством и самоограничением, пребывание в неподвижности, повторение имени божества и т. п. При определенных обрядовых действиях жрец-брахман должен был также воспроизводить в уме, т. е. воображать, тот образ божества и мифологическое событие, на которое намекали гимны или изречения самхит. При этом он «умом совершает половину жертвоприношения». Да и очищение и упорядочение сознания самого жертвователя и преобразование его личности также происходили посредством обряда. И он имел вполне прикладную цель — достижение высшей мудрости. Но вся «грандиозная механика соответствий и отождествлений» обряда с человеком и Космосом «выстраивалась не ради умозрительного удовлетворения: теория, как всегда в Индии, преследует практическую цель» — достижение бессмертия. К той же победе над смертью стремилась и «архаическая» йога. Единство же цели обусловило возможность взаимообмена средствами, хотя некоторые противоречия продолжают оставаться и в позднейшее время. Уже в самхитах Вед мы находим некоторые важнейшие понятия последующей йоги; дхарана, дхъяна и др. Провидцы Вед указывают на существующий деятельный принцип, который они называют vayu или prana, проявляющийся в человеке прежде всего дыханием, упоминают о существовании пранических центров (cakra) в человеке (но не в физическом его теле). Для достижения как мирских, так и духовных целей применялись определенные молитвенные изречения (mantra), и поэтому само слово производится из двух корней man + tra и толкуется как «орудие духа». В брахманах употребляются термины Japa (повторение мантр) и mauna (безмолвие — не только словесное, но и мысленное), указывающие на созерцательные приемы йоги. "Там впервые в записанной форме мы находим звук ОМ (или АУМ) вместе с объяснениями его значения. В Майтрайани уп. (6.5.23) ОМ уже отождествляется с Вишну, всеми богами, всеми жертвами и т. п. В отрывке из Брихадаранъяки уп. (1.15.23) «Пусть он вдыхает и выдыхает (мысля): „Да не овладеет мною зло смерти"» можно видеть зародыш позднейшего учения о пранайаме, а в отрывке из Чхандогъи уп. (8.15), где говорится о человеке, который «сосредотачивает все свои чувства в Атмане», — намек на упражнение и состояние пратъяхары. В брахманах и особенно в аранъяках, текстах для лесных отшельников, внешний ведийский обряд преобразуется во внутренний, что превращает его в созерцательную технику, в которой физиологические функции соответствовали жертвенным возлияниям и обрядовым предметам. Если в ведийской жертве богам предлагалась сома, священный огонь, возлияние топленого масла и подношение пищи, то в подвижничестве в качестве пожертвования Богу предлагались телесные и мысленные проявления личности. Само дыхание часто отождествлялось с «непрерывным возлиянием». Идея о внутренней жертве была настолько всеохватывающа и плодотворна, что позволила сохранить в лоне брахманизма, а позже индуизма самых одержимых отшельников, аскетов и мистиков. [18, 19] Итак, задолго до начала нашей эры йога и брахманизм вступили в союз ради Истины. В конце концов, все исходит из Единого Источника, но кажется чуть ли не чудесным, насколько взаимодополняющими оказались эти два подхода к Истине. И «неистинные» или «ненастоящие» (nastika) по отношению к Ведам учения - буддизм и джайнизм - также были связаны с йогой. Путь к Истине основателей этих учений Махавиры и Будды, великих «кшатриев духа», проходил через определенную практику йоги: уход от мирской жизни в уединение, ограничения в питании, неподвижное сидение в йоговской позе, управление дыханием и созерцание. И хотя они затем оставили йогу, допуская, впрочем, ее в качестве индивидуальной подготовительной дисциплины для начинающих, их последователи создали внутри этих учений особые направления — буддистскую йогачару и джайна йогу. Йогу в своих духовных исканиях и подвижничестве использовали бессчетное число отшельников и бродячих аскетов (шраманов, паривраджиков), не оставивших крупных учений. Итак, можно утверждать, что за несколько столетий до нашей эры в Древней Индии не было ни одного религиозного или философского направления и учения, которое бы не подверглось влиянию йоги. Были, вероятно, и излагающие ту или иную существующую практику йоги писания. Но текстов, которые бы изложили ее как особое учение, последовательно и систематически, или еще не было, или они не сохранились до нашего времени. Письменные свидетельства. Как всякое широко распространенное учение Индии, йога существует неотрывно как от священных общеиндийских, так и от специальных текстов, обладающих для ее приверженцев не меньшим значением. Для верного понимания надо также помнить, что йога существовала на всем наблюдаемом временном отрезке индийской культуры, и тексты не открывали, а лишь текстуально оформляли и закрепляли уже существующую практику. Тем более, древняя индийская культура — это культура устной передачи знаний, и тексты записывались иногда спустя много столетий после того, как родилось и действовало учение. Важно также, что слово йога можно понимать как в узком, так и в широком смысле. В широком смысле йога — это соединение индивидуального со Всесущим, Самым Высшим, т. е. это цель некого духовного подвижничества. Такое понимание йоги включает в нее все три ветви индийской преемственности: ведийскую, тантрийскую и пураническую (и даже настиков -джайнов, у которых йога — это причина освобождения), используя их мировоззрения. В узком смысле — это совокупность приемов и действий, ведущих к этой цели. Наконец, еще более узко йогой называется одно из шести признанных мировоззрений (darsana) древней Индии — система мудреца Патанджали. Общепринято считать, что впервые слово йога в его техническом значении встречается в одной из древнейших упанишад — Тайтирии (2.4).20 Там говорится о различных сущностях (atman) человека: телесной, состоящей из разума и состоящей из распознавания, - имеющих вид человека. «Вера — его голова, праведность — правый бок, истинность — левый бок, йога -тело и Великое — поддержка и опора». В этом отрывке можно видеть намеки на члены (anga) йоги, на учение о плотном и тонком теле, на степени сосредоточения. [20] В ранних упанишадах, таких, как Кена и Ишавасъя, намечаются положения карма йоги, хотя и без термина. В Катха уп. (2.3.11) впервые находим четкое определение йоги, близкое к классическому пониманию Патанджали: «Твердое удержание чувств (sthiram indriya dharanam ) — это считается йогой. Тогда (человек) становится внимательным, ибо собранность (yoga) приходит и уходит». Но, пожалуй, первое развернутое, хотя и краткое описание техники йоги появляется в Шветашватаре уп. (2.8-11): С тремя поднятыми (частями) установив ровно тело, в сердце чувства и ум поместив, на ладье Блага пусть сведующий преодолеет все потоки, несущие страх. Сдерживая здесь дыхание, согласованным движением пусть дышит слабым дыханием через ноздри, сведущий, бдительный, пусть удерживает ум, словно запряженную дурными конями повозку. На ровном чистом (месте), без камешков, огня и песка, поддерживающем (приятными) звуками, водой и прочим, благоприятном уму, не раздражающем взора, в тайном безветренном месте пусть упражняется. Туман, дым, луч, ветер, огонь, светлячок, молния, кристалл, луна — это первые бегущие образы проявления Блага в йоге... и т. д
По материалам сайта клуб аштанга йоги.
|
| Категория: Мои статьи | Добавил: Lotos (15.12.2009)
|
| Просмотров: 1577 | Комментарии: 2
| Рейтинг: 5.0/1 |
|